Главная Интервью Второй "кубинец"

Второй "кубинец"

  Летом 1962 года в обстановке строжайшей секретности Министерство обороны СССР разработало и в течение трех месяцев реализовало операцию "Анадырь". В октябре на острове Куба находилось уже 40 тысяч советских военнослужащих, 42 стратегические ракеты. Среди тех, кто исполнял "интернациональный долг", был житель с. Покровка А.И. Насакин. Статью "Кубинец" мы опубликовали 4 декабря 2012 года. Александр Иванович назвал фамилии еще нескольких военнослужащих из нашего района, оказавшихся в том году на Кубе, но уточнил, что никого из них уже нет в живых.

    Однако наш постоянный читатель А.В. Чернышов из Борского позвонил недавно в редакцию и сообщил, что в райцентре проживает еще один участник кубинских событий - Ю.Н. Добрынин. Юрий Николаевич  уже давно пенсионер, но не утратил интерес к тому, что происходит вокруг. Наша беседа поэтому выходила за рамки главной темы - Карибского кризиса.

Неудавшийся побег

- Юрий Николаевич, расскажите вначале, где и когда родились, кто приложил руки к вашему воспитанию?

- Рядом с посёлком Лесной находились когда-то ещё несколько домов - это был железнодорожный разъезд Каменный. Там и проживала наша семья, в которой появились четверо детей - и все братья. Я был третьим по счёту ребёнком, родился в феврале 40-го года. Мать была домохозяйкой, а отец - железнодорожником, дежурным по станции. Батя был человеком строгим, держал детей в жесткой узде. Иначе, наверное,  и нельзя с пацанами.

- А в чём проявлялась строгость воспитания?

- Отец всегда добивался послушания и в некоторых случаях брал в руки ремень. И я никакой обиды за это на него не держал, а, наоборот, только благодарен, что следил за нами.  Расскажу один случай. После окончания семилетки в п. Лесном меня отправили учиться в Борское. Жил на квартире, и, почувствовав свободу, не всегда аккуратно учил уроки. В итоге по немецкому языку выставили в восьмом классе годовую двойку и пригрозили оставить на второй год. Знал, что отец всыпет за это как следует, и домой заявиться побоялся. Решил, что учиться больше не буду, а уеду в Оренбург и устроюсь там на работу. Денег заработаю - вернусь домой, и отец, поставленный перед фактом, меня простит.

- И что: побег удался?

- С поезда меня, безбилетника, сняли в Бузулуке. В милиции представился сиротой, назвал придуманные имя и фамилию. Но только одну ночь провёл в детском доме. А утром просыпаюсь - отец сидит на стуле рядом. Быстро он меня разыскал. Ну а дома уж побегал за мной с ремнём вокруг стола.

В Бузулук - на велосипеде

- В школу-то отец вернул?

- Нет. Он посчитал, что я опозорил семью плохой учебой и послал на трудовое перевоспитание рабочим на пилораму в п. Скипидарный. А через год я уже сам попросился на учебу, но уже в Борскую школу механизации. За два года из меня там сделали тракториста, комбайнера, плотника, электрика, слесаря.

- Широкое образование...

- Сразу же направили в командировку в совхоз "Южный" Больше-Глушицкого района. Совхозу требовался строевой лес, и с бригадой мужиков я оказался в Пермской области, где мы вели заготовку и отправляли лес в "Южный".  На первые заработанные деньги осуществил давнюю мечту - купил фотоаппарат "Смена". Вернувшись домой, стал осваивать фотодело.

- В Борском уже можно было тогда приобретать фотоматериалы?

- Ездил за химикатами и бумагой в Бузулук. На велосипеде. Утром сажусь, еду, а вечером в тот же день возвращаюсь. Я был очень спортивный: и бегать любил, и на лыжах ходить, и на коньках кататься.

- К службе в армии как-то готовили?

- Меня - никак. Я даже не мог понять, почему меня не призывают. Даже сходил в военкомат.  Военком ответил: "Не волнуйся, вот октябрьские праздники пройдут, призовем". И на 19 ноября я получил повестку, мне тогда уже было двадцать лет и девять месяцев.

 На засекреченном полигоне

- Где пришлось проходить воинскую службу?

- Из Сызрани поезд повез на юг - в Астраханскую область. Как только прибыли в часть, тут же - строжайший инструктаж: служить будете на засекреченном объекте, никаких лишних писем, никаких фотографий, обратный адрес на конверте - "Москва-400". Между собой место службы мы коротко называли Капъяр.

- Все понятно. Значит, Вы попали в Капустин Яр - военный полигон, где в 50-60-ые годы проводились испытания нового ракетного оружия, в том числе баллистических ракет.

- Совершенно верно. И вот эта обстановка особой секретности поначалу пугала. Первые письма домой писать боялись, давали друг другу перечитывать, чтобы убедиться, что ничего лишнего в них нет.

- В чем же служба заключалась?

- Вначале, понятно, прошли курс молодого бойца. А потом нас группами стали посылать в Ставрополь-на-Волге, сейчас он называется Тольятти. Обучили на водителей тягачей, и мы вернулись в часть для продолжения службы. Военная специальность моя - водитель-механик гусеничного тягача...

... Для перевозки ракетных установок?

- Да. Но это были не баллистические ракеты, которые тогда появились, а обычные - "Земля-воздух". Но запуски новейших баллистических ракет на полигоне проводились, и мы за этим наблюдали. Правда, только издалека. Если ночью производится запуск, то видеть это особенно интересно.

 Ракеты под сетью

- Как Вы оказались на Кубе?

- Летом 62-го командир части обещал предоставить отпуск, и вдруг объявили, что все отпуска отменяются. Вместо этого по железной дороге отправили в Феодосию. Там переодели в гражданскую одежду и погрузили на торговое судно. В трюмах же были и ракеты, а на палубе - только грузовые машины. И началось путешествие, которое вам уже описывал А.И. Насакин, примерно то же самое было и с нами. Когда вышли в Атлантический океан, объявили, что плывем на Кубу, и несколько документальных фильмов о ней показали. Лекцию прочитали о том, что Фидель Кастро начал строить социализм, а Америке это сильно не нравится.

В этом нам вскоре предстояло убедиться - когда судно подошло к острову. Нас окружили одиннадцать военных кораблей США. Судно вынуждено было снижать скорость. Мы уже не на шутку стали волноваться: вдруг пойдем ко дну, и прощай, Родина? Но капитану все-таки удалось войти в порт города Сантьяго-де-Куба. Разгрузка производилась ночью. Лагерь разбили километрах в трех за городом. Территорию огородили колючей проволокой, жить стали в легких щитовых деревянных домиках, в которых не было даже стекол - там ведь тепло круглый год.

- Куда попрятали ракеты?

- Для каждой ракетной установки вырыли котлован глубиной два метра, над ним натянули маскировочную сеть.  Наши ракеты не были баллистическими, нацеленными на Америку. Они, наряду с кубинскими зенитками, должны были защитить Сантьяго-де-Куба от налетов самолетов США. Но ни одного налета не было - через два месяца, в октябре 62-го года, Карибский кризис разрешился. Но моя служба на Кубе продолжалась еще год.

 Не расставаясь с фотоаппаратом

- Как служилось? С местными подружились?

- Недалеко стояла кубинская воинская часть, находились военные склады. Мы довольно тесно общались с военнослужащими народной армии. Выходя за пределы лагеря, вступали в контакты и с гражданским населением - это не возбранялось.

Тем более, что мы были в гражданской одежде и без оружия. Через некоторое время у меня появилась возможность чаще бывать и в Сантьяго.

- Почему?

- Однажды в наш лагерь приехали несколько кубинцев из города, и с ними молодой мужчина, неплохо владевший русским. Оказалось, что он учился в Москве, но имя у него было почему-то не испанское, а английское - Вильям. Кубинцы попросили: "Дайте нам механика, у нас остановился грейдер". Командир говорит мне: "Поезжай, посмотри". "Какой я механик по грейдерам, - говорю. - Я всего лишь старший механик-водитель военного тягача". Но приказ есть приказ - пришлось поехать.

Быстро определил, что у грейдера неисправен топливный насос и объяснил, что по насосам я не специалист, у нас в Союзе для их ремонта есть отдельные слесари. Они, кубинцы, ничего в технике не смыслят, начали надо мной смеяться: какой, мол, ты тогда механик. Это меня задело, я насос разобрал и определил, что вышел из строя один плунжер. Они привезли запасной, я собрал насос - и, о чудо! - он заработал.  

После этого отношение ко мне переменилось, и меня стали приглашать для консультации по ремонту техники в мастерские дорожного управления. До обеда я с их механизаторами пообщаюсь, поясню, как что лучше сделать, а потом ухожу в город и знакомлюсь с его жизнью - интересно же. Фотоаппарат с собою брал, снимки делал.

- А как их удавалось печатать - ведь нужен фотоувеличитель?

- Увеличителя не было. Вместо него я приспособил фильмоскоп - он оказался в нашей части.

(Фотографии, которые Юрий Николаевич сделал на Кубе 50 лет назад, прекрасно сохранились, лишь пожелтев от времени. Они небольшие - формата игральных карт, чтобы не помялись при хранении. Я с интересом их рассмотрел).

 Уроки испанского

- Как приходилось преодолевать языковой барьер? С немецким ведь в школе у Вас не сложилось..

- Зато с испанским все оказалось иначе. Им я очень сильно заинтересовался, прислушивался к речи, запоминал слова. И представьте, что скоро научился сносно общаться с местным населением и даже писать на испанском. Когда поближе познакомился с Вильямом, он отдал мне учебник испанского языка и испано-русский словарь, которые у него имелись. И я весь учебник проштудировал, благо времени свободного было достаточно. Словарь я тоже носил с собой, и, услышав какие-то новые слова, частенько в него заглядывал. Вы, может быть, не поверите, но вернувшись на родину, я два года переписывался на испанском с одной девушкой из Сантьяго.

- Вы и с девушками знакомились? На каком уровне?

- На уровне дружбы, когда меня приглашали в дома. Кубинцы тоже проявляли к нам большой интерес. Уровень жизни там был намного ниже, чем у нас. Особенно в сельской местности. Мне пришлось однажды столкнуться с потрясшим меня невежеством. Нас неоднократно  возили на океанский пляж. Температура воды у берегов Кубы не опускается ниже 20 градусов даже в самый прохладный месяц - январь. Но кубинцы считают, что такая вода холодная, и предпочитают начинать купальный сезон летом, когда она прогревается до 26-28 градусов. И вот однажды во время купания ко мне подплыл немолодой кубинец и стал ощупывать голову с вопросом: "А где же у тебя рога? Нам говорили, что у коммунистов они есть". Я был шокирован вопросом и вынужден был ответить, что русские - такие же люди, как и они. Население было настолько темным, что поддавалось такой пропаганде противников кубинской революции.

 Домой с комфортом

- Во время пребывания на Кубе были ли случаи гибели наших военнослужащих?

- В нашей части таких ЧП не было. Но до нас дошла информация, что во время одного из тайфунов погибло восемь наших. Им было приказано спасать оборудование, они страховались веревкой, но она оборвалась, и их смыло в океан.

- Когда и как завершилась Ваша служба?

- В то время служили три года. Я вернулся домой 8 декабря 63-го. Обратный путь мы проделали не в трюме торгового судна, на комфортабельном туристическом корабле. Он доставил нас в Севастополь, где нам вручили железнодорожные билеты, небольшую сумму денег. По желанию можно было остаться в гражданской одежде.

- Вы второй "кубинец", которого мы нашли в нашем районе. Может быть, есть и еще кто-то, служивший на Кубе во время Карибского кризиса?

- Есть. И он тоже живет в Борском, на улице Победы. Это Анатолий Курбатов.

- Как сложилась Ваша дальнейшая жизнь после армейской службы?

- Мне довелось поездить по стране: жил и в Казахстане, и в Узбекистане, и в Амурской области. Вернувшись в Борское, устроился в Сельхозтехнику, где много лет работал сварщиком. Завершил трудовую биографию в охране элеватора. Дважды был женат. В каждом браке родились по две дочери. Жизнь протекла интересно, но слишком быстро.

На фото вверху: Ю.Н.Добрынин, апрель 2103 года.

Владимир ЦИЦОРИН.