Интервью
фотогалерея
архив новостей
Реклама
Героические 872 дня Ленинграда
Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года, когда немецкая армия захватила Шлиссельбург, замкнув кольцо вокруг северной столицы.
С севера блокаду осуществляли финские войска. В первые же дни немецкая артиллерия стала вести постоянные обстрелы, из-за чего покинуть город было практически невозможно. Фашисты сразу же разбомбили крупные продовольственные Бадаевские склады, чем обрекли трехмиллионное население города на голодное вымирание.
По введенным продовольственным карточкам нормы продуктов были рассчитаны из минимума, который не позволил бы человеку просто умереть. С 1 октября пайки были уменьшены вдвое. В декабре появилась возможность доставлять грузы в Ленинград по льду Ладожского озера. С 25 декабря нормы стали повышаться, но сотни тысяч горожан уже погибли.
18 января 1943 года в результате наступательной операции "Искра" блокада Ленинграда была прорвана, но его осада продолжалась еще год.
В январе-феврале 1944-го советские войска провели Ленинградско-Новгородскую операцию, в результате которой противник был отброшен на 220-280 км от южных рубежей города.
27 января отмечается День полного освобождения Ленинграда от блокады, которая длилась 872 дня.
В настоящее время в Борском районе проживают два человека, имевшие отношение к жизни города-героя. Это участник боев Н.М. Скопинцев и в прошлом жительница блокадного Ленинграда О.П. Алтунина, о нелегкой судьбе которых не раз на своих страницах рассказывала районная газета.
На военную службу Николая призвали в 16 лет в 1942-ом. Не достанься ему в наследство высокий рост, возникшая на каком-то этапе путаница с годом рождения была бы налицо. Он прошел обучение в снайперской школе, а уже под Ленинградом, учитывая его знание трактора, был переквалифицирован в танкисты, точнее, механика-водителя. В составе 4-й танковой армии Николай прошел путь от города на Ниве до Праги. На счету экипажа 27 подбитых немецких танков. Правда, и свою технику пришлось менять аж девять раз.
Сколько раз горел танк, гибли товарищи, а от него вроде кто беду отводил. Сам ветеран объясняет такое везение просто. В прицел враг берет обычно башню машины, где находится основной экипаж, а место расположения механика значительно ниже. Но и тому нет спасения, попади в танк термитный снаряд: внутри все загорается, счет идет на секунды - в любой момент могут рвануть собственные боеприпасы. Если нет возможности воспользоваться верхним люком, для механика-водителя предусмотрен запасной в днище.
Одна такая термитка оставила свою отметку на кончике носа Николая. Когда лицо обдало огненным жаром, именно эта часть лица оказалась самой уязвимой: ну потер он ее раз-другой испачканной в мазуте ладонью, вот горючее вещество и воспламенилось. Остались и другие "подарочки" от фашистской гадины - три мелких осколка, которые с легкостью можно прощупать на голове.
После каждого боя, когда танкисты возвращались в часть пешими, устраивались специальные проверки: действительно ли танк подбит, поломан, или это симуляция, за которую полевой суд и штрафной батальон. Приключилось это и с танком Николая Скопинцева в момент наступления. Тряхнуло машину на неровной местности так, что заряжающего занесло в сторону, возьми да подвернись ему в это время под руку кран от бака с горючим. Его-то он и перекрыл, танк заглох. Решив, что причина в аккумуляторе, Николай попытался завести машину при помощи баллонов с воздухом. Не получилось. Мотор, линия питания, как выяснилось позже, оказались в порядке. Все танки уже ушли далеко вперед, а этот по-прежнему не подавал признаков жизни. К счастью, до полевого суда дело не дошло - комиссия во всем разобралась...
Всякое довелось видеть юному танкисту: и блокадный Ленинград, выжженные земли Белоруссии, и освобождение узников концлагерей на территориях Польши и Германии.
В свои 19 лет Николай Скопинцев был удостоен ордена Красной Звезды, двух медалей "За отвагу", орденов ВОВ 1-й и 2-й степеней, медалей "За оборону Ленинграда", "За взятие Берлина", "За освобождение Праги", "За победу над Японией".
Звание "житель блокадного Ленинграда" носит О.П. Алтунина, родившаяся в 1938 году в городе на Неве. Когда отец ушел на фронт, ее мать с тремя детьми и старенькой бабушкой не успели выехать из Ленинграда - вместе со всеми переживали страшные лишения. Бабушка потихоньку отдавала часть своего скудного пайка внукам. Однажды зимним утром ее не смогли разбудить.
Осталась в памяти одна из бомбежек, когда снаряд угодил между их трехэтажкой и соседним пятиэтажным домом. (В Ленинграде была очень плотная застройка). У последнего рухнули два верхних этажа. Дом, где жила Ольга Прокопьевна, уцелел, но заклинило двери, повылетали стекла из окон. Жильцы не смогли выйти из квартир без по сторонней помощи. Стучали, кричали - на месте взрыва что-то горело, и пожар мог перекинуться на их дом.
Еще женщина хорошо помнит, что зимой 1941-1942 годов во время налетов они перестали ходить в бомбоубежище - не было сил. При звуках воздушной тревоги все кучно садились на одну кровать, чтобы или погибнуть вместе или остаться в живых.
Они, Оля и двое старших братишек, выжили благодаря своей маме. Это она в трескучий мороз ходила за мизерными пайками, делила их на каждый день, а дневную норму - еще на три раза для каждого. На сутки давали 125 граммов хлеба на человека, крупы или лапши - 20 граммов.
Еще помнит, как отекал от голода старший братишка, все ноги у него были в язвах, мама просила его меньше пить, но он не мог сдержаться, утолял голод водой...
Их семью по Ладожскому озеру вывезли в конце лета 1942 года. В товарном вагоне отправили в Среднюю Азию. Но до места не доехали, высадились на станции Неприк, где жили родственники. Дома у маминой сестры ждала вареная в мундире мелкая картошка. Дети ели ее с кожурой, говорили, что так вкуснее. Вечером четырехлетняя Оля отказалась раздеваться, ее уговаривали, убеждали. Но она не давала снять с себя одежду, твердила, что ночью будут бомбить.
Отец так и не вернулся с фронта. Семья не решилась возвратиться в Ленинград.
О.П. Алтунина, окончив медицинский институт, 38 лет отработала врачом в Борской больнице.
Татьяна Горбунова
