Главная Интервью “Кубинец”

“Кубинец”

Столяр, плотник  и шофёр

- Александр Иванович, прежде, чем расспросить Вас о пребывании на Кубе, поинтересуюсь биографией…

- Я родился в Покровка в мае 41-го года. Родители были колхозниками. Отец рассказывал, что участвовал в военных действиях на Халкин-Голе, в Финской кампании и прошёл всю Отечественную. У меня после войны появились три сестры. С двенадцати лет мы, подростки, уже возили на лошадях зерно от комбайнов на ток, работали прицепщиками. Знаете, что это такое?

- Поясните.

- Гидравлики тогда на тракторах ещё не было, а на плуге устанавливалось сиденье. На нём сидел прицепщик и рычагом поднимал плуг, когда трактор разворачивался по краю поля.

В 56-ом году я закончил семилетку и пошёл учиться на столяра в артель имени Молотова, которая находилась в Борском. В артели изготавливали домашнюю мебель: столы, табуретки, шкафы и т.д.

Шесть месяцев я отучился, а потом два года в артели проработал - такие были условия. Жил на квартире, получал 75 рублей - по тем временам неплохие деньги. В колхозах-то работали за трудодни. Но отработав положенное, я всё-таки вернулся в Покровку, потому что там девушка жила, на которой потом, после армии, женился. И до сих пор с нею живу - Раисой Гавриловной. Двоих детей родили и воспитали.

- Вы вперед ушли... А как к армии готовились?

- В колхозе я стал разнорабочим и подрабатывал столяром, рубил с мужиками дома. Но недолго, потому что меня послали учиться на курсы шоферов в школу механизации. И точно помню, 24 октября 60-го года был призван в армию. Служить предстояло три года.

- Где пришлось нести срочную в Союзе?

- В Волгограде, в войсках ПВО. Казармы были около Мамаева кургана. Еще раз прошел обучение, чтобы мог управлять тягачом. Попал в хозяйственный взвод автопарка. Дослужился до должности завскладом запасных частей. Приходилось ездить в Камышин, Актюбинск, другие места. В феврале 62-го года побывал в отпуске дома.

Долгое плавание

- Только вернулся из отпуска в часть - приказ: грузиться в товарняк и отправляться в г. Николаев. Прошли еще раз медкомиссию, откормили нас хорошо. Потом приказано было сдать все документы и вместо военной формы получить гражданскую. Костюмы на выбор предложили очень хорошие. Туфли - я таких отродясь не видал - хоть в зеркало смотрись. К верхней одежде полагались две майки, двое трусов, две пары носков, а также выдали фуражку, плащ, галстук.

- Вы задавались вопросом: для чего это делается?

- Спрашивали, конечно. Да только никто ни на какие вопросы не отвечал. Доставили на пристань, где уже был подготовлен сухогруз "Лабинск", в трюме которого соорудили для нас нары в два-три этажа. Там же были сложены сухие пайки, пачки сигарет. Из двух кранов можно было брать холодную и горячую воду. Ну, извините за такую подробность, - имелась и одна большая параша.

- Сколько же человек разместилось в трюме? Где находились офицеры?

- В трюме было примерно 500 человек. Офицеры тоже были в гражданской одежде, но размещались в каютах на палубе.

- Оружие какое-нибудь было?

- Никакого. Только когда вышли в Черное море и мы стали роптать и все настойчивее интересоваться, зачем нас погрузили в трюм, был получен ответ. Командир объяснил, что мы направляемся в одну из развивающихся стран для оказания помощи в сельскохозяйственных работах. Недели через две, в Средиземном море, узнали, что страна эта - Куба. Через Гибралтар судно должен был провести лоцман. Капитан с командиром строго-настрого предупредили, чтобы в трюме была полная тишина. А если кто-то высунется на палубу, то ничего не стоит государству отправить один сухогруз на дно. Такая, значит, была создана секретность о нашей доставке. Плавание заняло около месяца, многие страдали от морской болезни.

"Куба -любовь моя"

- Песню, где была такая строчка, я услышал потом, когда вернулся на родину. А пробыть на Острове свободы пришлось не один месяц.

Выгрузились мы ночью в порту, где уже выгружались советские машины ЗИЛ-157. Стали формироваться из них колонны примерно по десять-пятнадцать машин и отправляться в глубь острова. Часть прибывших на нашем сухогрузе развезли в разные места на автобусах.

Наша колонна прошла примерно километров семьдесят. На следующий день поставили палатки, развернули полевую кухню и начались будни. Шесть месяцев мы прожили в этом палаточном городке. Климат на Кубе очень мягкий, зимы нет, снег не выпадает.

- В чем же заключалась ваша, по сути, военная служба, но без оружия и в гражданской одежде?

- Я шоферил. Приезжаешь на машине в порт, загружаешься и везешь груз, куда скажут. Обычно в машине находился сопровождающий - наш офицер, но также в гражданской одежде. ЗИЛ-157 имел два бензиновых бака, плюс три канистры с бензином, одна - с маслом и одна с водой. Это для того, чтобы реже приезжать заправляться. Летом очень жарко, поэтому система охлаждения герметична, чтобы не было из нее испарения.

- Какие же грузы приходилось доставлять?

- То, что привозилось в кубинские порты из Советского Союза. Все было в закрытых ящиках - не узнаешь. Но, конечно, мы догадывались, что в ящиках военное оборудование для ракетных установок, которые были доставлены на остров по соглашению между двумя странами - СССР и Кубой. Часть грузов была гражданского назначения. Продукты, например, все доставлялись из Союза: консервы, сгущенка, высушенный картофель, сухофрукты и т.д. Хлеб тоже выпекали сами из привезенной муки. Мы удивлялись, что кубинцы своего хлеба из кукурузной муки употребляют мало. В то время там существовала для них карточная система. Единственные продукты, которые нам давали кубинцы - это, иногда, мясо и тропические фрукты: апельсины, мандарины, ананасы, бананы. Бананов я тогда столько съел, что до сих пор на них не смотрю.

- Куба ведь территорию имеет небольшую...

- И я почти всю ее пересекал на машине. Длина острова 1200 километров, ширина около 70.

- С местными жителями контактировали много?

- По необходимости - только по делу. До 27 октября 62-го года поездок было очень много. А когда отношения между СССР и США наладились, свободного времени стало намного больше. Тогда общаться стали чаще. Но это трудно было делать - мы же языка испанского не знали, а они русского. Все больше жестами, на пальцах. Но машин из Союза доставлялось на Кубу очень много, и нам приходилось показывать кубинским шоферам, как их обслуживать.

- В городах тоже приходилось бывать?

- Практически во всех: Гаване, Сантьяго де Куба и других, их не так много.

Без права переписки

- Во время пребывания на Кубе разрешалась ли переписка с родственниками?

- Нет, и родители мои, и сёстры очень из-за этого волновались. Даже написали письмо в Министерство обороны с вопросом, где я нахожусь. Ответ пришёл такой: жив-здоров, находится в камандировке. Но когда кризис прошёл, уже к концу службы, переписку разрешили. В одном письме я попытался схитрить - намекнуть, где нахожусь, но письмо прочитали в особом отделе и самого же меня заставили его сжечь на костре. Особист предупредил: "Если ещё раз так напишешь, узнаешь, сколько леса мы тебе приготовим".

- Поясните...

- Короткое письмо, что, мол, жив-здоров, служба идёт нормально, я закончил такой записью: "Папа, сколько куба.метров леса приготовил для строительства дома? Когда будешь строиться." Поставленную точку, конечно, особисты заметили.

- Сколько же граждан СССР находилось в то время на Кубе?

- Говорили, десятки тысяч. И было завезено 42 ракеты "земля-воздух". Но узнал я об этом только недавно, когда в октябре этого года встретился в Самаре с теми земляками, кто был во время Карибского кризиса на Кубе.

Возвращение

- Как завершилась ваша служба?

- Нас не демибилизовали до тех пор, пока не прибыла замена. Мне дали молодого курсанта, и я с ним два месяца катался, чтобы всё показать. Возвращались на родину уже не в трюме сухогруза, а на пассажирском лайнере "Вацлав Воровский". Днем ходили по палубам, никуда не прячась. Теплоход прибыл в Ленинград.   Нам выдали в пакете все документы. Ожидали, что снимут с нас гражданскую одежду. Нет, оставили, и ещё выдали такое поношенное и грязное обмундирование, что мы его тут же на берегу выбросили. Только гимнастёрку (она была новая) оставили. Выдали также железнодорожные билеты и по десять рублей денег. Пятого декабря 63-го года я вернулся в Покровку.

- Кто-нибудь ещё из жителей Борского района был на Кубе во время Карибского кризиса?

- Были: Долгих Виктор Филиппович из Гостевки, Елютин Александр Фёдорович из пос. имени Клары Цеткин, Гаршин Павел Иванович из Заплавного. Но их уже нет в живых.

- Как сложилась дальнейшая жизнь?

- Вскоре после возвращения женился. Потом всю оставшуюся жизнь проработал в колхозе имени Апасова шофёром, механизатором, пока колхоз не распался. В шестьдесят лет вышел на пенсию.

Недавно, двадцать седьмого октября, в Самаре состоялась встреча участников кубинских событий, и я принял в ней участие.

- А какие-то награды за участие в событиях 62-го года у вас есть?

- Есть: грамота и кубинская медаль. Грамота от имени Президиума Верховного Совета СССР - за мужество и воинскую доблесть, проявленную при выполнении интернационального долга в республике Куба, Указ от 28 декабря 1988 года. А медаль вручена 5 мая того же года. На ней всё по- испански написано - не прочтёшь.

- Благодарим Вас за интересный рассказ, Александр Иванович.

Историческая справка

Операция “Анадырь”

В начале 60-ых годов прошлого века холодная война между СССР и Западом достигла своего апогея.

Но соотношение ядерных сил СССР и США в тот период было 1 к 17. Америка разместила в Италии и Турции 165 стратегических ракет с ядерными зарядами, которые представляли реальную угрозу нашей стране. В ответ на это руководство СССР приняло решение о размещении наших ракет на Кубе (в 100 км. от США), это практически уравновешивало степень ядерного риска для обеих стран.

Операция по размещению ракет в Карибском море получила название "Анадырь".Она была разработана Министерством обороны за 1 месяц и реализована в кратчайший срок - за 3 месяца. Воинские части срочно грузились в эшелоны и без остановок двигались в порты. Там военная техника перегружалась на гражданские суда. На таких же, в основном, доставлялись на Кубу военнослужащие, переодетые в гражданскую одежду.

Условия плавания были тяжёлыми. Иногда температура в трюмах достигала 50 градусов и люди теряли сознание. Выходить на палубы если и разрешалось, то только в исключительных случаях ночью при отсутствии кораблей и самолётов НАТО.

Четырнадцатого октября на Кубе находилось уже 40 тысяч советских военнослужащих и 42 стратегические ракеты. Несмотря на строжайшую секретность, наши ракетные установки были обнаружены самолётами США. Вокруг Кубы выстроились 200 американских боевых кораблей. Американское командование разработало операцию "Мангуста" по захвату острова. Блокада началась 23 октября, а военные действия планировались на 27 октября.

Огромными усилиями дипломатов обеих стран при личном участии Хрущёва и Кеннеди кризис удалось преодолеть. США согласились не нападать на Кубу и вывезти все ракеты из Турции и Италии. СССР начали вывоз с Кубы стратегических ракет и самолётов ИЛ-28.

В 63-ем году первые военнослужащие, прибывавшие на Кубу с июля 62-го года, стали отправляться на родину. Ещё через год почти вся группировка советских войск с Кубы была вывезена. Осталась одна бригада, находившаяся там до 91-го года.

При проведении операции "Анадырь" погибло 960 советских военнослужащих. В том числе опубликована информация, что утоннули 600 военнослужащих сухогруза “Юрий Гагарин” - он был поврежден американским кораблем. Тридцать лет информация о нахождении наших людей на острове хранилась в тайне.

В настоящее время в России осталось примерно 10 тысяч человек - участников конфронтации двух сверх-держав в Карибском море. В Самарской области проживает 60 человек. Они стремятся поддерживать связь друг с другом. Они тоже называют себя воинами-интернационалистами.

Владимир ЦИЦОРИН