Главная Интервью Пострадали ни за что

Пострадали ни за что

   Ежегодно в предпоследний день октября отмечается День памяти жертв политических репрессий. Дата для установления данного памятного дня выбрана в память о голодовке узников лагерей, начавшейся 30 октября 1974 года в Мордовии, которую политзаключенные объявили в знак протеста против политических репрессий в СССР и против бесчеловечного обращения с заключенными в тюрьмах и лагерях. В число пострадавших от репрессий входят не только сами репрессированные, но и их дети, которые в результате преследований остались без опеки родителей. Председатель районного общества ветеранов Л.М. Юдакова сообщила нам, что в Борском районе в настоящее время проживают 16 человек, которые в разные годы пострадали от тоталитарного режима. Воспоминаниями об этом поделилась Г.Е. Трубкина.

- Галина Ефимовна, расскажите, кого обидела советская власть в вашей семье?

- В моей - никого. А вот семья моего деда, моя мама, ее сестра и два брата перенесли немало лишений из-за насильственной коллективизации. Дед по матери Иван Сергеевич Зубачев был крестьянином из села Большая Глушица. В 29-ом году его семья попала под раскулачивание. Моя мама Мария Ивановна рассказывала, что когда пришли забирать домашние вещи, стали стягивать с бабушки валенки, сердце не выдержало - больная женщина умерла от приступа.

Власти собирались отправить раскулаченных на Север, но отцу каким-то образом удалось увезти семью в Самару, где он смог на сбережения купить комнату и устроиться работать ломовым извозчиком. Тяжеловоз, на котором он возил дрова, уголь, принадлежал не ему, а организации, куда устроился.

Но случилась беда: лошадей из конюшни украли, а отца обвинили в пособничестве ворам. Арестовали, а детей, оставшихся сиротами, выслали в с. Ширяево на Волге. Это называлось "на поселение".

- Сколько лет было детям?

- Одному брату 17, второму 6, маме 13, ее сестре 4 года. Дали им какое-то жилье, и двое старших пошли работать.

- Куда?

- На стройку социализма, как тогда говорили. В тех краях в Жигулевских горах добывали камень-известняк, из которого получали известь. Рабочие вручную вырубали горизонтальные штольни, длина которых достигала нескольких километров. Из штолен тоже вручную по рельсам катили вагонетки, нагруженные известняком. Работа в каменоломне, на которую старший брат первоначально устроился, была для него, конечно, очень тяжелой. У мамы была полегче - тормозчицей.

- А это что?

- Когда вагонетки выкатывали из штольни, их нужно было своим ходом спускать под горку. Вот мама стояла на вагонетке и управляла тормозным устройством, чтобы скорость спуска уменьшить.

- Сколько же они так прожили без арестованного отца?

- Отца они больше не увидели - он умер в тюрьме, и не узнали, где он похоронен. Вместе с сообщением о смерти им принесли два килограмма муки.

- Как дальше сложилась судьба мамы?

- Незадолго до войны она вышла замуж за моего отца, жителя с. Ширяево Ефима Григорьевича Филиппова. Первый ребенок у них умер в двухлетнем возрасте, а в феврале 40-го года родилась я. Но отец недолго носил меня на руках: в 41-ом его мобилизовали. Под Гомелем был тяжело ранен, к счастью, попал в Куйбышевский госпиталь. Но, к несчастью, вылечить не смогли. Его единственная сестра смогла перевезти его в Ширяево и там похоронить. Я до сих пор бываю на могиле, ухаживаю за ней. А все четыре брата отца похоронены кто-где - никто из них с войны не вернулся.

- Слов нет, как много пришлось пережить женщинам-вдовам во время войны и после. Мария Ивановна еще раз замуж выходила?

- Да, и во втором браке вновь родила девочку. Сестра на шесть лет меня моложе, мы вместе росли.

- Как жилось после войны? Какое образование Вы смогли получить?

- Конечно, было нелегко. Во время летних каникул и в колхозе работать доводилось, и на ремонте известковых печей. Тем не менее я смогла закончить в Ширяево среднюю школу. Мама уже не на каменоломне работала, а продавцом, и меня взяла в помощницы. А в 59-ом году тамошнее райпо послало учиться в Борское на продавца. Тогда в училище механизации были шестимесячные курсы. Закончила их, и председатель райпо И.Т. Панарин оставил меня здесь работать. И с тех пор я и живу здесь, и все время трудилась в торговой сфере. Поднималась до должности заместителя председателя райпо по торговле.

- А как долго прожила мама, ее сестра и братья? Как сложилась их жизнь?

- От советской власти они в свое время пострадали, но она же дала им образование и работу. Один брат стал лесником, второй - электриком, сестра - бухгалтером. Они все, как и мама, похоронены на одном кладбище в Ширяево. Мама прожила долго - умерла в возрасте 87 лет.

- Скажите, в детстве Вы как-то чувствовали, что Ваша мама, ее сестра и братья - кулацкие дети?

- Никогда и никто их так не называл, не дразнил в школе. Многие просто не знали о трагедии маминой семьи. А кто знал, тот, наоборот, относился с сочувствием. Если в тридцатые годы кто-то еще и мог не любить "кулаков", то в дальнейшем все поняли, что их преследование было несправедливым. Все уже давно расставлено по своим местам.

- А какую-то компенсацию дети репрессированных родителей получали?

- Чисто символическую. Мама, ее сестра и братья получили от государства по 500 рублей в 90-ые года. Правда, у меня тоже есть удостоверение, что я из семьи репрессированных. Это раньше позволяло получать льготы: бесплатный проезд на общественном транспорте в пределах области и 50-процентную скидку при оплате коммунальных услуг. Но потом льготы были отменены. Я обычная пенсионерка, имеющая инвалидность.

На фото: Свидетельство о праве на льготы - единственный документ, подтверждающий отношение к политическим репрессиям.

Владимир ЦИЦОРИН