Главная Мы - помним О них писала газета, 1989-1990 годы

О них писала газета, 1989-1990 годы

 "Страницы, обжигающие память" - под таким названием к 45-летию Победы вышел документальный рассказ В. Попова - подполковника в отставке из с. Соковнинка.

 В книге Героя Советского Союза генерал-полковника Ю.Л. Науменко "Шагай, пехота!" есть упоминание о Владимире Попове. Автор, к примеру, пишет:

"Я видел, как в атаку на нас пошли 6 вражеских танков. На НП (наблюдательный пункт) вместе со мной и комиссаром полка Ибрагимовым в это время находился недавно прибывший в наш полк младший лейтенант Попов, совсем молодой еще парень.

- Беги к Костину, - приказал я ему. - Пусть свои пушки подтянет и поставит их на прямую наводку.

Через несколько минут батарея уже открыла огонь. Артиллеристы подбили четыре бронированных машины, остальные две отошли".

Но автор явно не знал, что за этим стояло до и после указанного момента.

Что же произошло под Харьковом пасмурным утром 1942 года?

Младшие офицеры, конечно же, не могли знать общей оперативной обстановки на фронте 21-й армии, в состав которой входила 343 стрелковая дивизия. Связь прекратилась после того, как бойцы получили приказ на отход с прежних позиций к с. Желобок. С восходом солнца ясно обозначилась линия переднего края немцев, их нарастающее скопление справа и слева, глубоко охватывающее фланги к селу. Таким образом, полк еще до начала боя оказался в зловещем мешке.

В. Попов пишет: "Прямо перед нами немцы начали атаку... Оценив обстановку, прибывший на КП старший лейтенант Науменко отдал описанный выше приказ. Я понимал, что принятое решение верно, хотя печальное развитие событий началось именно там, откуда сняли пушки. Верным считаю потому, что наша артиллерия задержала продвижение танков, обеспечив планомерный отход двух батальонов, тем самым не избежавших окружение. Тут перед нашим НП началось такое смешение огня, земли и стали - головы не поднять. Посланные один за другим на ликвидацию порыва телефонного кабеля два связиста не вернулись. На НП я остался один..."

По косогору прямо на него двигались немецкие танки. Этот день мог стать последним в жизни Владимира. Но, нет. Быстро отсоединив два телефонных аппарата и катушку кабеля, водрузив их на плечо вместе с автоматом и, прижимаясь к земле, он выбрался в открытое поле. Тут же с разных сторон прогремели пулеметные очереди. И вдруг под уклоном на пшеничном поле боец увидел нашего танкиста, опускавшегося в люк танка БМ-2, именуемый солдатами не как иначе, как "братская могила двух", задержавшегося тут по неисправности.

Владимир кричал что было сил, и к его неописуемой радости танкист махнул рукой: садись! Лавируя в складках местности, добрались до восточной окраины села. Здесь был командир полка, которому Попов доложил о движении вражеских танков в направлении села с двух противоположных сторон, где ранее держали оборону наши батальоны.

"Когда я докладывал обстановку командиру полка Хильчевскому, рядом стоявший полковник-танкист внимательно слушал и задавал мне вопросы. Хильчевский настойчиво просил его о срочной организации совместной обороны, необходимость которой вызывалась численным превосходством противника. Но полковник ответил, что у него другая задача".

Наказание за несогласованность действий последовало немедленно. Три немецких самолета, возвращаясь из тыловых районов наших войск, обнаружили наши танки. Один самолет вышел на цель и бросил сигнальную шашку, которая, оторвавшись, летела до земли, оставляя огромный столб фиолетового дыма.

Минут через семь налетели два десятка самолетов и обрушили смертоносный груз на никем не прикрываемые с воздуха советские танки. Единицы машин и танкистов уцелели...

"На окраине хутора Бершаков, - пишет далее В.Попов, - сходились невидимые нам огромные клещи моторизованных вражеских группировок. Нашему полку последнему из войск 21-ой армии пришлось сражаться за этот хутор. Трагическая развязка последовала быстро".

Командование полка находилось у одиноко стоявшего большого сарая. Из-за пригорка выбежал солдат и стал громко кричать, что идут немцы, много немцев. Но подполковник Хильчевский засомневался: "Не паникуй, это же наш первый батальон вдоль реки отходит!"

Но солдат не унимался.

И точно. Широкой и плотной цепью немцы появились там, где указывал боец. Когда враг открыл плотный огонь, кто-то из наших подал команду: "Все в рожь!" Хлебное поле стояло неоглядной стеной выше человеческого роста. Группа штабных офицеров и солдат, не более 40 человек, бросились в рожь, делая одиночные выстрелы в сторону врага.

"Мы все дальше и глубже уходили в рожь. Вдруг справа перед нами появились мотоциклисты и открыли огонь. Все перемешалось. Я видел, как в мою сторону летела плоская палка (это была граната), рванула в воздухе, и я ощутил горячий удар в левый глаз. Осколок впился в надбровную дугу, острый конец ранил яблоко глаза. Зрение угасло. Немцы, установив пулемет внизу, вели непрерывный огонь по дороге, пересекавшей все поле. Многие остались на этой дороге. Огонь теснил с трех сторон. Единственно, куда можно было двигаться, - на северо-восток.

Вдруг откуда-то снизу, из-под носа у немцев, вылетела наша повозка-линейка, на которой сидели командир, комиссар, начштаба и кто-то еще. Комиссар Ибрагимов кричал: "Огонь, ребята!", "Огонь! Огонь!" - присоединились все. Наша стрельба усилилась".

... Солнце закатилось. Младший лейтенант В. Попов шел по колее от проскочившей повозки. Темнело. Огромное вражеское кольцо окружения сомкнулось.

В ночи уцелевшие в этом бою собрались за оврагом, на высоком холме, откуда далеко было видно зарево многочисленных пожарищ минувшего дня, ставшего последним в жизни тысяч солдат. В полку В. Попова из 3 тысяч вышли из окружения только 80 человек, раненых, морально подавленных, не понимавших, что произошло...

Много лет спустя, в период гласности, подполковник В. Попов прочел в военно-историческом журнале страшную правду тех дней. Его полк оказался как раз там, где немецкие штабные стрелы стратегического наступления лета 1942 года должны были сомкнуться, образовав "котел" Красной Армии под Харьковом. Более 200 тысяч солдат оказались в плену.

Татьяна Горбунова