Творчество

Весна разгулялась повсюду. Март радовал погодой. Пригревало солнышко, тёплых дней становилось всё больше и больше. Снег почти растаял на дорожках и в огороде. Евдокия Романовна копошилась около дома, а устав, присела на лавочку. Возраст давал о себе знать. Только она задумалась, не пора ли обедать, как к ней подбежала девятилетняя внучка Иринка.

За окном крупными хлопьями медленно падал снег, скрадывая и без того нечеткие, размытые сумерками силуэты. Уличные фонари ничуть не разгоняли темноту, напротив, за узким кругом света тьма становилась лишь гуще и насыщеннее.

 Марина, давай вернемся домой.

- Нет, мы почти пришли, еще совсем немного!

- Ну, Марин.

- Ах, Насть, ты бы его видела. Это платье такое шикарное. Надену его, и Паша точно меня заметит, может, пригласит куда-нибудь, а потом…

Маршрутная ГАЗель с пронзительным визгом затормозила у остановки. Боковая дверь, скрипнув, отъехала в сторону, выпустив порядком помятых и уставших от долгого пути и духоты пассажиров. Едва они успели отойти в сторону, как машинка резко стартанула с места, оставив за собой облака пыли и отборнейшую ругань в адрес водителя.

В маленькой спальне тускло горел ночник, отбрасывая причудливые тени на все предметы вокруг. В кровати, заботливо укрытый одеялом, беспокойно ворочался мальчишка. Эта ночная картина уже стала настолько привычной и знакомой, что стоявшие в дверях в полутьме взрослые лишь грустно вздохнули.

Вот наконец-то и к нам пришла зима. Настоящая, с легким морозцем, падающими с неба крупными снежными хлопьями и огромными белоснежными барханами, пушистыми и мягкими даже на вид. Совсем непохожими на недавнюю хлюпающую под ногами грязно-серую кашицу, днем противно липнущую к подошвам, а ближе к ночи превращающуюся в твердый скользкий панцирь.

Удушливый зной плотным колючим покрывалом обволакивал деревню, растекался по окрестным полям и пускал свои длинные щупальца под густую сень леса. Не спасала от него ни тень деревьев, ни журчащая неподалеку речушка, ни щедро разлитая по дворикам ледяная колодезная вода. Уже больше недели жара не уступала своих позиций, лишь на время отступая, когда солнце полностью скрывалось за горизонтом, и на небе большим желтым глазом зажигался круглый лунный диск. Но и тогда в воздухе чувствовалась изнуряющая духота.

В закрытое запотевшее окно, щедро усыпанное мелкими капельками мороси, со всего размаху влепился большой желтовато-коричневый лист. Чуть потрепав своими разлохмаченными краями, он с влажным чавканьем оторвался от мокрого стекла и продолжил свой путь, влекомый сильным воздушным потоком.

Я шёл вынoсить мусop и увидел на снегу полбухaнки хлебa. Я поднял eго, хлеб оказался выcoхшим и больше напоминал камень, и кинул в контейнер. Только я отошёл, как услышал сзади ругательства. Я обернулся. Наклонившись, в контейнере ковырялся очень пожилой человек. "Бомж!?", - подумал я. - Хотя, нет. Одeт прилично. Что же его так заинтересовало в этом ящике?

Дождь все сильнее барабанил по крыше. Он все лил и лил, не прекращаясь, уже который день кряду. Казалось, весь мир стал одним унылым бесконечным дождем. Затянутое серым покрывалом туч небо тоже не доставляло особой радости. А стоит выйти на улицу, и вот уже под ногами противно хлюпают лужи, к сапогам пристает грязь и прилипают раскисшие в этом неприглядном чавкающем месиве листья. Прекрасное дополнение туманной пелене дождя.

Противный визг тормозов, громкие, встревоженные крики людей и темнота… *** Утро у Жени началось не самым лучшим образом. А все потому, что прошлый день выдался особо напряженным. К концу рабочего дня на «скорую» хлынул просто огромный наплыв пациентов. Кто-то пришел, приехал сам, но многих все же привезли в отделение на машине скорой помощи. Некоторых - в довольно плачевном состоянии после ДТП (спасибо нескончаемым дождям, скользким дорогам и лихим водителям). Дневная смена плавно перетекла в вечернюю и грозилась превратиться в ночную, но тут, словно кто-то резко перекрыл кран, поток «клиентов» поредел, а затем и вовсе иссяк. Все облегченно вздохнули. С остальным должна справиться и ночная смена. Когда Женя добралась до дома, часы показывали почти полночь.

Плотным пологом тяжелые свинцовые тучи укрыли небо, простираясь до самого горизонта. Темные, без единого просвета облака не давали пробиться и лучику солнца, только-только выплывшему на небосвод.

Легкий морозец румянит щеки, а в ноздри ударяет запах свежей выпечки, ароматного чая и блинов с пылу с жару. На столах расположились целые семейства ажурных румяных "солнышек", высокие стопки солидных толстых блинов, блинчики со сметаной, с творогом, вареньем, рыбой, икрой... Вокруг раздавался смех, и солнце ярко слепило глаза. Свет становился все ярче и ярче...

Арсений никогда не любил снег. Их война длилась давно, с тех самых пор, как в него, трехлетнего малыша, случайно угодил выпущенный кем-то снежок. Дальше - больше. Мелкие неприятности нарастали как снежный ком. Снег часто попадал ему за шиворот, забивался в сапогах, где благополучно таял, даря Арсению незабываемые ощущения и неделю кашля и боли в горле. А уж выходить и чистить его - вообще мучение.

Стук. Колун тяжеловесно врубился в хрупкую древесину, раскалывая чурбачок на две неравные половины. Стук. И вот уже два тонких полена отправились в кучу дров. На недавно вычищенный аккуратный дворик крупными хлопьями медленно опускался снег. Он оседал на земле, грозясь вскоре превратиться в глубокие сугробы, ровным слоем ложился на крыши и начал накрывать собой собачью будку. Пес любопытно высунул голову наружу и принюхался к зимней свежести.

Капельки воды ярко блестели на солнце, переливаясь всеми цветами радуги. День перевалил за полдень и грозил изжарить все живое до хрустящей корочки. Лето тогда выдалось особенно жарким. Все эти три месяца мне предстояло провести в деревне у дедушки и бабушки. Думаю, многих в те времена отправляли отдыхать вдали от людской суеты, подышать чистым воздухом, хотя непонятно, кто еще отдыхает, родители или дети.

Рассвет только вступил в свои права, но уже можно было почувствовать приближение яростного зноя. Солнце, все выше поднимаясь по небосводу, разгоняло даже малейшие намеки на тени, вытравливало последние остатки ночной прохлады. Воистину август выдался слишком жарким.

Ещё не успели первые солнечные лучи коснуться земли, а жизнь в селе уже била ключом. Громко кричали петухи, лаяли собаки, подгоняя зазевавшихся коров и овец. Люди спешно выполняли свои утренние дела, не обращая внимания на дивный рассвет, розовыми и светло-голубыми мазками растёкшийся по небу.

Вот не люблю я зиму. Вообще. Во-первых, холодно. А я больше тепло люблю. Мне бы закутаться в теплый плед с кружкой горячего чая в руках, с пачкой любимого печенья и теплым, мурчащим котом под боком, смотреть сериалы, книгу почитать. Согласитесь, красота. На улице мороз, снег метет, а у меня тепло и уютно.